А. В. Белов, кандидат философских наук
Предметом особого внимания современных идеологов адвентизма в нашей стране является выработка их отношения к коммунизму, коммунистическому учению, коммунистическим идеям, которые завоевали симпатии многих миллионов людей, овладели сознанием масс. Идеологи любого религиозного течения должны высказать свое отношение к коммунизму, дать верующим ответ на вопросы, которые ставит сама жизнь.
В самом деле, могут ли уйти религиозные проповедники от вопроса, как они относятся к социальным преобразованиям в нашей стране, к достижениям советского народа, к величественным планам построения коммунистического общества? Ведь эти вопросы ставят перед ними верующие люди, которые живут в обществе, строящем коммунизм, и они вправе требовать ответа от своих духовных пастырей.
Как известно, коммунистическое учение с самого своего возникновения было встречено в штыки всеми религиозными проповедниками, клерикалами, служителями культа. Учение, которое утверждает величайшие возможности человека в деле революционного преобразования общества, установления самого гуманного и справедливого общественного строя на земле, нанесло сокрушительный удар по религиозным представлениям о вечности, незыблемости земных порядков, о небесном воздаянии, о царствии небесном.
Время подтвердило жизненность коммунистических идей, а практика социалистического строительства в нашей стране, в других социалистических странах показала всему миру, что коммунизм — не фикция, а реальность, которая утверждается на земле.
В наши дни коммунистическое учение завоевало сердца людей во всех концах земного шара, близкие и понятные массам идеи коммунизма служат им маяком, освещающим путь в будущее. Перед простыми людьми открылась прекрасная перспектива достижения счастья в земной жизни, избавления от бедствий и страданий, от социального неравенства, нищеты, от всех зол общественной жизни.
Проповедники религии оказались в затруднительном положении. С одной стороны, они не могут не считаться с идеями коммунизма. С другой стороны, признание истинности коммунистического учения должно вести к отказу от многих традиционных представлений христианства. Признать правоту коммунистических идей — значит отказаться от религиозного вероучения о загробном воздаянии, то есть отказаться от того основного, что составляет сущность любой религиозной веры. Таким образом, религиозные идеологи встали перед неизбежностью поисков путей решения животрепещущих вопросов нашего времени.
В последнее время очень много говорится о религиозном модернизме, характерном для большинства религиозных направлений. Однако было бы неверным сводить все новые тенденции в религиозной идеологии к попыткам приспособить религию к современности. Сплошь и рядом выступления служителей культа, богословов, религиозных проповедников вызвано их искренним стремлением оправдать религию, найти ее точки соприкосновения с новыми веяниями, характерными для нашего времени. Лояльность духовенства по отношению к Советской власти — красноречивое свидетельство силы и мощи нашего государства, его жизнеспособности. А участие верующих в общем созидательном труде советского народа, строящего коммунизм,— свидетельство единства нашего народа в осуществлении тех непреходящих задач, которые стоят перед ним.
Мы знаем немало попыток найти точки соприкосновения между христианством и коммунизмом. В ряде случаев они были продиктованы искренним сочувствием религиозных деятелей к идеям коммунизма, а отсюда стремлением согласовать свои религиозные взгляды с коммунизмом. Такую попытку мы встречаем в книге ныне покойного бывшего настоятеля Кентерберийского собора X. Джонсона «Христиане и коммунизм», честного и благородного человека, активного борца за мир, который в коммунистическом обществе видел осуществление идеалов христианства и заявлял: «Божье царство начинается на земле. Мы должны построить его здесь, и чем более совершенным мы создадим его здесь, тем тверже будет наша уверенность, что здесь оно не кончается» (Х. Джонсон, Христиане и коммунизм. М. 1967, стр. 94) .
Если всего лишь несколько десятилетий назад многие религиозные организации занимали враждебные позиции по отношению к Советской власти, к коммунистическим идеям, то сейчас положение изменилось. В стенах церковных храмов и молитвенных домов можно услышать добрые слова о коммунизме, призывы к верующим активно’ участвовать в общем труде на построение коммунистического общества и т. п. Проповедники адвентизма заявляют, что религия и коммунизм не противоречат друг другу, а имеют много общего, пытаются сгладить коренную противоположность и непримирим мость идеалов коммунизма и идеалов религии.
С попытками найти точки соприкосновения между коммунизмом и религией мы встречаемся и в адвентизме. Как и в других вопросах, адвентистские идеологи по-разному подходят к решению этой важной для них проблемы. Пожалуй, наиболее характерной в этом отношении является позиция А. Демидова, изложенная в его рукописи «Голос протестантского запада», имеющей хождение в адвентистских общинах. Показательно, что эта рукопись представляет собой своеобразный комментарий на книгу X. Джонсона «Христиане и коммунизм», оценку этой книги с точки зрения эсхатологической концепции адвентистов седьмого дня.
Отправным пунктом писания А. Демидова является отношение адвентистов к насущным проблемам современного мира. Если раньше адвентистские идеологи громогласно заявляли о своей полной аполитичности, о том, что заботой членов секты должно быть только осуществление «божественного плана», подготовка к второму пришествию Христа, то в наше время, по мнению этого проповедника адвентизма, религия не может стоять в стороне от самых жгучих проблем современности, «Божественный план» остается «божественным планом». Но ведь люди, как признает адвентистский проповедник, нуждаются в пище и одежде, им нужна работа, они имеют чисто земные интересы. И для того чтобы церковь не потеряла поддержки верующих, она должна «освещать и устраивать по-божески все стороны людской человеческой жизни, в том числе и стержневые вопросы социальной жизни».
В религиозной пропаганде адвентисты, по словам А. Демидова, должны показать, что они проявляют подлинную заботу о человеке. Эту сферу якобы нельзя полностью отдавать коммунистам. Адвентистский проповедник понимает, что «легче нести евангелие в среде просвещенного христианского протестантизма. Но надо же найти пути и средства, чтобы нести евангелие и социалистическому миру, и притом так, чтобы и он ощущал, что мы не враги неверующим, только потому, что они не верят. Надо дать доказательства того, что мы действительно хотим и можем быть полезны нашим современникам, и не вообще, а полезны именно как любящие людей прогрессивные верующие».
Мы видим, что поиски точек соприкосновения между коммунизмом и религией у адвентистских проповедников вызваны насущной необходимостью поисков путей к сердцам верующих, к сохранению религиозного влияния на них. Анализируя книгу X. Джонсона, А. Демидов заявляет, что эта книга способна подсказать «советским адвентистским авторам путь, на котором можно и должно искать точки соприкосновения с нашими строптивыми и гордыми современниками». Это необходимо опять таки для работы по евангелизации масс: «В порядке возвещения вечного евангелия,—• пишет А. Демидов,— всякому племени и колену, и языку и народу мы должны честно и открыто подойти к коммунизму, чтобы, во-первых, правильно понять его самим, затем чтобы объяснить его задачи миллионам верующих (и особенно из сектантов), которых отпугивает присущий коммунизму атеизм и, в особенности, резко отрицательное отношение к религии».
Однако в своем стремлении найти точки соприкосновения между коммунистическим учением и религиозным вероучением адвентисты и не думают отказываться от своих антинаучных взглядов на исторические судьбы общества, обреченного якобы на гибель, от веры в загробное воздаяние, в тысячелетнее царство. Но как же тогда увязать эсхатологические представления с жизнеутверждающим коммунистическим учением?
Не отрицая возможности построения коммунизма, как справедливого, гуманного общественного строя, А. Демидов отыскивает коммунизму место » «божественном плане», лежащем в основе адвентистского вероучения. Но в этом самом надуманном плане спасения коммунизм является «лишь могучим средством, предусмотренным провидением к всеохватывающему подъему именно средних и особенно тысячелетиями забитых многомиллионных масс исстрадавшегося человечества к вершинам знания, прогресса и гуманизма».
Стремление людей к счастью в земной жизни — естественное стремление, которое невозможно игнорировать. Коммунизм призван удовлетворить это стремление. Таким образом, необходимость построения коммунистического общества диктуется самой жизнью. С этим не могут не считаться идеологи адвентизма, которые заявляют, что идеалы коммунизма отвечают потребностям народных масс. А. Демидов безоговорочно принимает слова X. Джонсона: «Коммунизм бросает вызов христианам. Этот вызов необходимо принять. Я лично убежден, что синтез этих двух антагонистических лишь по видимости, а не по существу, образов мышления и укладов жизни возможен и что в конечном итоге он принесет счастье человечеству».
Эта мысль ложится в основу концепции, развитой адвентистским проповедником. Он не замечает, что сами посылки этого рассуждения ложны. В самом деле, можно ли утверждать о том, что коммунизм и христианство антагонистичны лишь по видимости, а не по существу? Именно по существу коммунизм противоположен христианству, именно по своему духу он противоречит религиозному вероучению. Чисто внешнее совпадение некоторых христианских принципов и отдельных моментов коммунистической морали не меняет сути дела. Как указывал Ф. Энгельс, «если немногие места из библии и могут быть истолкованы в пользу коммунизма, то весь дух ее учения, однако, совершенно враждебен ему, как и всякому разумному начинанию» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 532) .
Коммунизм утверждает истинное, земное, человеческое счастье, в то время как христианство уводит верующих на путь поисков своего счастья в потустороннем мире. Христианское вероучение сводит все земное существование человека к ожиданию смерти. Христианское утешение оказывается иллюзорным. В своей работе «Святое семейство» К. Маркс и Ф. Энгельс писали, что «христианство утешает… только в воображении», что христианское утешение есть уничтожение действительной жизни, действительного существа человека. Отсюда следовал неизбежный вывод о том, что «упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья» (Там же, стр. 415).
В этих словах обнажена коренная противоположность коммунистического и религиозного учения, категорически отвергается возможность примирения религиозной и коммунистической идеологий.
В своих попытках примирить эти противоположности религиозные идеологи настойчиво ищут любую зацепку, любой повод для того, чтобы увязать свои устремления с практическим их осуществлением. Следуя ходу мысли Хьюлетта Джонсона, А. Демидов в своем сочинении подвергает критике философский идеализм, стремясь отмежеваться от него, что, по мнению адвентистского проповедника, видимо, должно сблизить христианское вероучение с материализмом. При этом совершенно игнорируется тот факт, что религиозное вероучение подходит к окружающей нас действительности именно с идеалистических позиций, что религия сама по себе является своеобразной формой идеализма. Там, где имеется религиозный взгляд на мир, не может быть материалистического миропонимания. Материалистическое же мировоззрение не оставляет места для религиозных воззрений.
Адвентистский проповедник считает, что в тех расхождениях между коммунизмом и религией, которые характерны для современности, едва ли не решающую роль сыграла позиция христианских течений, которые господствовали в Европе на протяжении многих столетий. Эти обвинения он относит к протестантизму. «Историческое, и в том числе протестантское, христианство,— пишет А. Демидов,— ничего почти не сделало для рабочего класса, для улучшения его доли, для ликвидации невежества, отсталости и пороков, болезней и нищеты. Рабочему классу пришлось самому добывать себе свое при яростном сопротивлении не только класса всех и всяческих эксплуататоров, но и церковников. Вся мощь капиталистических государств, философия и религия мобилизуются для борьбы с трудящимися… Поэтомуто рабочий класс и угнетенные народы столь решительно отвернулись и от сросшейся с классом эксплуататоров церкви, и от религии вообще, и от Библии, и от самого господа бога. С нашей христианской точки зрения, это, конечно, очень нехорошо. Но посвоему это логично и справедливо…»
Адвентистский идеолог признает, что религия использовалась правящими классами в целях духовного закабаления масс, что религиозные организации, связав свою судьбу с судьбой эксплуататорских классов, стояли на страже устоев угнетателей. В силу этого религия оказалась скомпрометированной в глазах трудящихся. Вее это действительно так. Но А. Демидов сводит все к тому, что это произошло лишь по вине отдельных церковников, а не в силу самой природы религии, которая, сея иллюзии в массах, уводит их с реальных путей борьбы за подлинное человеческое счастье в мир религиозных грез и фантазий. Такой подход к делу приводит к выводу, что если церкви по-иному подойдут к насущным вопросам человеческого существования, то они смогут вновь завоевать доверие масс, поставить религию на службу прогресса. Но в этом случае, по словам адвентистского проповедника, совпадут цели коммунистов и религиозников. Естественно, что именно в адвентизме А. Демидов видит ту религиозную организацию, которой надлежит выполнить данную миссию.
Исходным пунктом здесь служит утверждение, что в мире идей, как и вообще в любой области, одно учение не может заполнить собой все жизненное пространство. Для истинной гармонии и развития, по словам А. Демидова, одно должно дополнять другое.
Коммунизм, как заявляет А. Демидов, «даже при любом его дальнейшем развитии, не может ответить на все запросы самого прогрессивного человеческого общества, особенно в части запросов не только ума, но и сердца и совести: в вопросах морали, семьи, воспитания и т. п. Кроме того, остается смерть, остается океан не разгаданных еще законов и тайн, и вселенной в целом, и человеческого духа, как выражения высшего дара небес. Поэтому коммунизм и христианство могут идти рядом. Не будь христианства, не было бы и коммунизма, ему противостоящего духовно и с ним конкурирующего в практической жизни. И если коммунизм не хочет и не идет к христианству — христианство должно идти к нему».
Это рассуждение — образчик богословской эквилибристики. Тут и софистика, и эклектика, и просто искажение фактов, извращение действительного положения вещей.
Чего стоит, например, утверждение, что без христианства не могло бы существовать коммунизма? Это утверждение надуманно от начала до конца. Возникновение коммунистического учения вовсе не связано с возникновением христианства. Оно обусловлено общественным развитием, потребностями классовой борьбы пролетариата. Само развитие классовой борьбы пролетариата требовало теоретического осознания путей и средств освобождения от гнета. Что касается религии, то любая религия глубоко враждебна стремлению трудящихся к социальному преобразованию мира. Любая религия, будь то христианство или ислам, иудаизм или буддизм, уводит людей в сторону от единственно верного пути за свое освобождение. Именно потому религию взяли на вооружение эксплуататорские классы, всегда нуждавшиеся, по словам В. И. Ленина, в «функции попа», который должен «утешать угнетенных, рисовать им перспективы (это особенно удобно делать без ручательства за «осуществимость» таких перспектив…) смягчения бедствий и жертв при сохранении классового господства, а тем самым примирять их с этим господством, отваживать их от революционных действий, подрывать их революционное настроение, разрушать их революционную решимость» (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 26, стр. 237) .
Не выдерживает критики и утверждение адвентистского сочинителя, что коммунизм не может ответить на все вопросы человечества. В качестве примера А. Демидов указывает, что коммунизм не может быть компетентным в части запросов «не только ума, но и совести: в вопросах морали, семьи, воспитания». Тут же добавляется и «океан неразгаданных тайн вселенной и человеческого духа».
Только незнанием, невежеством или сознательным искажением фактов можно объяснить утверждение, что коммунизм не может ответить на вопросы, связанные с воспитанием, семьей и т. п. Коммунисты уделяют огромное внимание вопросам воспитания подрастающего поколения, всех советских людей. В Программе КПСС значительное место уделено вопросам всестороннего гармоничного развития личности, формирования человека коммунистического общества. Советское общество стремится воспитать всех людей в духе беззаветного служения великим идеям коммунизма, честных, правдивых, самоотверженных борцов за счастье всего народа, бескорыстных тружеников, возводящих величественное здание коммунизма.
В нашей стране практически решаются задачи коммунистического воспитания. Вопросы воспитания детей в семье, подростков в школе, юношей и девушек в учебных и производственных коллективах являются насущными вопросами повседневной деятельности Советского государства. Из года в год совершенствуется система коммунистического воспитания. Из года в год принципы коммунистической морали все больше овладевают сознанием масс, становятся правилом их жизни.
Апологеты религии хотели бы монополизировать некоторые области духовной жизни людей. Именно этим можно объяснить утверждения богословов, что коммунизм, решая общие вопросы социального преобразования общества, не занимается вопросами духовной жизни человека.
В действительности коммунистическое учение необходимо включает в себя то, что связано с духовным миром людей. Коммунизм — не самоцель. Коммунистические идеалы претворяются в жизнь во имя человека, во имя его счастья. В этом величайший гуманизм коммунистического учения. Ради человека осуществляется строительство материально-технической базы коммунизма, совершенствуются общественные отношения. Коммунисты «сходят при этом из неразрывного единства материальной и духовной жизни общества.
Ну и конечно, совсем уж непонятно утверждение А. Демидова о том, что остается множество неразгаданных тайн вселенной, которые, как это можно догадаться, адвентистский проповедник считает принципиально неразрешимыми, «божественными тайнами», находящимися в компетенции веры, а не разума.
Здесь сразу же бросается в глаза попытка адвентистского проповедника обвинить коммунизм в бессилии решить многие вековые загадки природы. Действительно, многое еще не раскрыто в природе, множество тайн еще хранит вселенная. Но значит ли это, что людям неподвластно решение этих тайн?
Диалектический материализм, который является мировоззрением коммунистов, исходит из того, что нет таких загадок в природе, которые не могут быть разгаданы. Процесс человеческого познания бесконечен. Мы можем многого не знать сегодня о том или ином явлении. Но, познавая мир в его многообразии, постоянно углубляясь в его сущность, мы неизбежно идем к познанию того, что еще не познано нами сегодня. И нет никаких оснований объявлять «божественной тайной», непознаваемыми те явления, о которых мы знаем еще слишком мало. Придет время, и мы проникнем в их сущность, сбросим с них покров тайны.
Что знали мы о строении атома всего лишь столетие назад? Ничего. Но прошло не столь много времени, и человек проник в глубины этой мельчайшей частицы материи и перед ним раскрылся неведомый до той поры, удивительный, «странный мир». Это дало возможность практически осуществить такие идеи, которые еще недавно считались фантастическими, например использовать в интересах человека атомную энергию.
Служители религии в течение многих столетий твердили, что небо является обителью божьей и никому туда проникнуть не дано. А сегодня сотни искусственных спутников Земли запущены в небо. Могучие ракеты прокладывают новые космические трассы. Реальностью стали полеты космонавтов к далеким мирам.
Так человек шаг за шагом проникает в тайники природы, познает и осваивает мир. Познание человеком природы подтверждает вывод о том, что в мире нет ничего непознаваемого. Если мы не знаем чего-то о том или ином явлении, это означает, что наше познание на данном этапе достигло определенного предела. Но эта граница будет преодолена завтра.
Все это говорит о том, что проповедник адвентизма и в данном случае прибегает к весьма ненадежным средствам, чтобы оправдать свое утверждение о возможности сосуществования коммунистической и религиозной идеологии. Коммунизм не нуждается в религии.
Перенесение принципа сосуществования государств с различными социальными системами на область идеологии характерно для современной буржуазной философии. Однако коммунисты заявляют, что в области идеологии никакого сосуществования быть не может. Там, где господствует идеология коммунистическая, не остается места для идеологии буржуазной, идеалистической, религиозной. Поэтому не выдерживает критики утверждение А. Демидова о том, что «могут и должны найти сосуществование идейный коммунизм и идейное же, прогрессивное и человеколюбивое христианство».
Вместе с тем также бесплодны претензии адвентистских проповедников на исключительность адвентизма как единственно гуманного христианского течения, якобы наиболее близкого коммунизму. Адвентизм — религиозное направление, и этим определяется его сущность. Адвентизм не отличается в своей основе от любого другого религиозного течения. Именно как одна из разновидностей религии адвентизм глубоко противоречит искренним живым устремлениям людей, борющихся за счастье всего человечества, строящих прекрасное общество всеобщей справедливости на земле.
А. В. Белов, Адвентист, М., Политиздат, 1968, стр. 154-166.
