Экспертиза по делу О. И. Вильдгрубе
И.М. Громогласов, бывший экстраординарный профессор по кафедре истории и обличения русскаго раскола в Московской Духовной Академии, магистр богословия.
Я не вижу причин для разногласия с предшественником моим по экспертизе, г. Айвазовым, в том, что представляет простой пересказ заимствованных из печатной литературы сведений по истории секты адвентистов и ея современной организации. Но я решительно расхожусь с ним в определении самой сущности адвентизма, который он склонен, по-видимому, считать движением скорее политическим, чем религиозным; я не вижу оснований такого мнения и, признавая адвентизм религиозной сектой, готов, если потребуется, подробно обосновать свой взгляд. Равным образом, не могу я согласиться и с тем, что по своему религиозному содержанию адвентизм примыкает к отделу мистических сект, я утверждаю напротив, что адвентизм подобно баптизму, на почве коего возник он, должен быть отнесен к числу сект рационалистических. Различие между теми и другими согласно принятой в науке классификации их состоит в том, что сектанты-мистики признают основным источником религиознаго видения и руководством в религиозной жизни непосредственное откровение Божества в индивидуальной душе, получаемое в состоянии экзальтации, тогда как сектанты-рационалисты строго держатся текса св. писания, истолковываемаго каждым по руководству личнаго разума. Разумеется, элементы мистицизма есть в каждом религиозном учении, не исключая сект рационалистических, точно также, как сектанты-мистики пользуются ссылками на библию в целях пропаганды и полемики, не придавая в сущности значения этой «хлопотнице». Но научная классификация должна иметь в виду основной характер секты, и с этой точки зрения адвентизм с его библейским буквоедством и протестантскими приемами толкования текстов должен быть признан сектой рационалистической. В частности, мы видим очень веское подтверждение этого в настоящем деле. Перед нами прошел ряд свидетелей, которые без всяких специальных разспросов очерчивают нам своими показаниями роль разума и писания у последователей адвентистскаго учения Вильдгрубе. «Меня убедило Слово Божие», – говорил один из них; другой также узнал истину «чрез чтение слова Божия»; третий, не веря … проповедника, «проверил их по Писанию», четвертый и пятый говорят: «мой разум не нашел ничего, в чем бы не согласился с слышанной проповедью; «по моему мнению, все проповедуемое Вильдтрубе согласно с писанием и т. д. «Слово Писания и личный разум вот те два неизменных критерия религиозной истины, с какими мы встречаемся в этих показаниях, ярко подчеркивающих рационалистический характер данной секты.
Точное установление этого характера, помимо чисто теоретического интереса, имеет и практическое значение, поскольку в отношении к адвентизму уже высказывались опасения возможности на его почве религиозных эксцессов, более сродных мистическим сектам. Я не думаю, чтобы с этой стороны адвентизм сам по себе представлял какую-нибудь особенную опасность своим учением о близости второго пришествия Христа, не соединенным у современных «адвентистов седьмого дня» с вычислениями определеннаго времени этого пришествия.
Почитание «адвентистами седьмого дня» субботы я считаю слишком недостаточным основанием к тому, чтобы видеть в этой секте «наклон к иудейству». Во всяком случае, мы не имеем удостоверенных примеров совращения православных чрез адвентизм в иудейскую веру.
Что касается характера тех адвентистских собраний (с чтением молитв, слова Божия и проповедей и пением религиозных гимнов), о которых давались показания свидетелями, то я признаю их «молитвенными», а не простыми собраниями для религиозных собеседований.
Бывший экстраординарный профессор по кафедре истории и обличения русскаго раскола в Московской Духовной Академии, магистр богословия Илья Михайлович Громогласов.
ЦИАМ, Ф- 142, on. 1, д. 2078, л. 221-222 об.
